Северный Ледовитый океан таит множество тайн и загадок. Одна из них - мистическое исчезновение экспедиции опытного полярного путешественника Владимира Александровича Русанова.

Свое сердце Русанов отдал Северу еще в студенческие годы. Тогда же, в начале 1900-х годов, он и совершил свои первые экспедиции, правда, сухопутные. Он учился во Франции, в Сорбонне, где и познакомился с будущей женой Жюльеттой Жан, пропавшей вместе с Русановым в последней экспедиции. Именно здесь у Владимира Александровича созрела невероятная мысль: организовать путешествие через Северный Ледовитый океан. Мечта, которую на тот момент просто нереально было исполнить. После его возвращения в Россию была снаряжена экспедиция на Новую Землю. Остров был малоизучен. Но Русанову удалось сделать невероятное: он обошел не только северную часть, но и южную, что до него никому еще не удавалось. И вот на картах местности появились реки и бухты, заливы, которые неутомимые путешественники тщательно исследовали. В это время на страницах научных газет и журналов появлялись все новые и новые статьи, где ученые с радостью сообщали о предпологавшемся строительстве железной дороги, которая соединила бы Белое море и Обь. Однако Русанов был ярым противником фантастически невероятного проекта. «Никакой другой путь не может быть выгоднее Северного морского. Никакой другой путь нельзя создать скорее. Я считал бы цель достигнутой, если бы в моем призыве к завоеванию льдов послышалось нечто большее - призыв к могуществу, величию и славе России», - говорил уже опытный полярный путешественник Русанов.

Весной 1912 года было получено согласие Владимира Александровича возглавить экспедицию на остров Шпицберген, который пока еще считался «ничейной землей». Цель – изучить каменноугольные месторождения и поставить заявочные знаки. Было куплено небольшое норвежское зверобойное судно водоизмещением всего 63 тонны, которое получило гордое и величественное название «Геркулес». Подобрали и надежную, опытную команду, собрали запасы провизии из расчета на полтора года. «Все готово к отъезду, все хорошо подготовлено, нас - четырнадцать. Если до ноября не возвращусь, значит, мы зимуем во льдах. Будьте покойны за нас!» - писал Русанов в письме матери 26 июня 1912 года. В тот же день «Геркулес» покинул Александровск-на-Мурмане, а через неделю подошел к Шпицбергену с западной стороны.

Они перешли через Южные районы архипелага. Экспедиция обнаружила богатые залежи каменного угля. И 30 заявочных столбов закрепили право России на добычу здесь полезных ископаемых. В течение шести недель продолжались беспрерывные работы. Но пришло время возвращаться на берег. Однако у Русанова были несколько другие, встревожившие команду, намерения. В статье «План шпицбергенской экспедиции» Владимир Александрович писал: « …С таким судном можно будет широко осветить и быстро двинуть вперед вопрос о Великом северном морском пути - пройти Сибирским морем из Арктического в Тихий океан». План путешествия выглядел довольно сомнительно. Но даже настойчивые уговоры геолога экспедиции Самойловича не оказали никакого влияния на решение Русанова. Однако трое из 14 человек экспедиции отказались ехать в рискованное путешествие: Самойлов, зоолог Сватош и заболевший боцман. Они пересели на попутное норвежское судно и вернулись на Большую землю. 10 августа 1912 года «Геркулес» отправился в опасное плавание. «Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если не погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов продовольствия имеем на год. Все здоровы. Русанов», - это была последняя телеграмма экспедиции Русанова. От «Геркулеса» известий больше не поступало. Время шло. Но на связь судно не выходило. Экспедиция, снаряженная Русским географическим обществом в 1914-1915 годах, тоже не принесла никаких результатов.

Только через двадцать лет, летом 1934 года, у западного Таймыра на одном из островов топограф А.И. Гусев заметил обложенный камнями столб с надписью «Геркулес 1913 г.». Рядом валялись поломанные патронные ящики и нарты. Через месяц на острове, в ста километрах от этого, нашли замерзшие клочки одежды, фотоаппарат, патроны и ружье. А еще через нескоторое время отыскали часы одного из членов экспедиции с инициалами «В.Г. Попов». Среди разбросанных вещей лежала и мореходная книга матроса «Геркулеса» А.С. Чукчина. Эти острова впоследствии получили названия Геркулеса и Попова-Чукчина. В 1936 году гидролог экспедиционного судна «Торос» нашел в этом же районе блокнот с несколькими листами и подписью: «В.А. Русанов». Вскоре обнаружились и другие вещи: ложки, серебряные часы, кружки, латунный якорек с форменной куртки Кучина и обойма от пистолета системы «браунинг». Позже, на острове Песцовом и близ него, под толщей воды были найдены обломки какого-то малого судна, которые могли оказаться фрагментами «Геркулеса». Однако все находки только дают возможность строить многочисленные гипотезы. Сама же тайна исчезнувшей команды Русанова не разгадана по сей день.

100 великих загадок XX века Непомнящий Николай Николаевич

ПО СЛЕДАМ ЭКСПЕДИЦИИ РУСАНОВА

(Материал Ф. Перфилова)

В 1912 году уже известный в ту пору полярный исследователь Владимир Русанов решился предпринять дерзкую попытку пройти на небольшом суденышке по Северному морскому пути из Атлантического в Тихий океан. Экспедиция Русанова исчезла, и только в 1934 году у западного побережья Таймыра были обнаружены первые ее следы. В 1970-х годах удалось найти еще одну стоянку русановцев, однако обстоятельства трагической гибели экспедиции до сих пор остаются тайной.

Летом 1912 года исследовать просторы Арктики отправились сразу три русские экспедиции: Г.Л. Брусилова, В.А. Русанова и Г.Я. Седова. Никто из полярников тогда еще не знал, что зима 1912/13 года окажется очень суровой и вернуться удастся только группе Седова и двум членам команды Брусилова…

Родился Владимир Русанов в 1875 году в городе Орле, в семье купца II гильдии. С 1908 года по 1911 год он принимал участие в экспедициях на Новую Землю, прошел сотни километров по неизведанным землям, открывая новые заливы, бухты, ледники, озера и острова, которые до сих пор носят данные им названия.

В феврале 1912 году Владимиру Русанову было поручено возглавить экспедицию к островам Шпицбергенского архипелага. В Норвегии для нее было приобретено моторно-парусное судно «Геркулес». Этот корабль уже был проверен во льдах, хорошо шел под парусами, обладал неплохой маневренностью.

Русанов предложил принять участие в плавании капитану Александру Кучину, с которым познакомился в свое время в Архангельске. Тот ответил согласием. Кучин был потомственным помором, участвовал в антарктической экспедиции Амундсена к Южному полюсу и, несмотря на свою молодость, считался опытным мореходом. Врачом в экспедицию Русанов взял свою невесту - француженку Жюльетту Жан, с которой был знаком уже 5 лет.

3 июля путешественники увидели берега Шпицбергена. Исследовательские работы прошли успешно. Были открыты месторождения угля, составлена карта полезных ископаемых, собран богатый научный материал. В начале августа Русанов отправил на одном из встреченных пароходов трех участников экспедиции - Самойловича, Сватоша и Попова. С ними он передал в Русское географическое общество отчет о проделанной работе, зоологические и геологические коллекции.

Как вспоминал Самойлович, он плохо понимал дальнейшие намерения Русанова. Ему показалось, что тот собирается идти к Новой Земле, а далее действовать по обстоятельствам. Из письма матроса Василия Черемхина и воспоминаний отца Кучина становится очевидным, что Русанов еще до начала экспедиции после обследования Шпицбергена намеревался идти на восток, в Карское море. Именно поэтому на судно было загружено максимальное количество продовольствия и топлива.

18 августа «Геркулес» добрался до Маточкина Шара, где Русанов оставил свое последнее сообщение: «Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов».

Наступил 1913 год. От всех трех ушедших в Арктику экспедиций - Русанова, Брусилова и Седова - не было никаких известий. Общественность и Русское географическое общество начали бить тревогу. Но лишь в 1914 году было принято решение об организации спасательных экспедиций, причем на поиски Седова отправились три судна и самолет, а на розыски Брусилова и Русанова ушел только барк «Эклипс» под командованием норвежского полярного исследователя Отто Свердрупа. Однако «Эклипс» попал в ледяную ловушку и зазимовал, так и не достигнув острова Уединения. Безрезультатно окончились и поиски экспедиции Седова. Но неожиданно «Св. Фока» вернулся на родину, правда, без своего руководителя. На его борту оказались подобранные по пути штурман Альбанов и матрос Конрад с яхты Брусилова. 6 марта 1915 года было принято решение об оказании помощи экспедиции Брусилова («Св. Анну» найти так и не удалось), а поиски русановцев 7 мая, наоборот, прекратили. Только благодаря протестам общественности Свердрупу было поручено продолжить поиски летом 1915 года. На этот раз «Эклипс» добрался до острова Уединения, но никаких следов Русанова там не нашли…

Только 9 сентября 1934 года у западного побережья Таймыра на одном из островков в шхерах Минина топограф М.И. Цыганюк обнаружил следы русановцев: обрывки одежды и рюкзака, патроны разных калибров, фотоаппарат «Кодак», именные часы Попова и документы матросов Попова и Чухчина из экспедиции Русанова.

После этой находки другой топограф - А.И. Гусев - сообщил, что за месяц до этого на одном из островов в архипелаге Мона он видел столб, обложенный камнями, с вырезанной на нем надписью «Геркулесъ, 1913 г.». К сожалению, никаких попыток выяснить судьбу русановцев тогда предпринято не было. На карте появились только новые названия безымянных ранее островов: один - Геркулес, другой - остров Попова-Чухчина.

В 1935 году на острове Попова-Чухчина были сделаны новые находки: маникюрные ножницы, гребенка, перочинный нож, железные ложки, патроны, медные монеты, буссоль, обрывок рукописи «В.А. Русанов. К вопросу о северном пути через Сибирское море». Многие предметы были найдены в двух экземплярах, например, две кружки, две ложки… В совокупности с документами двух матросов это наводило на мысль, что здесь погибли два члена команды «Геркулеса», возможно, отправленные Русановым на материк с донесением о зимовке или с просьбой о помощи. Однако когда исследовали патроны, выяснилось: они были 10 различных типов, что предполагало наличие как минимум шести видов оружия. Стало ясно - на острове побывали не только двое матросов, но и, возможно, вся команда «Геркулеса».

В 1970-х годах экспедиции «Комсомольской правды» под руководством Дмитрия Шпаро и Александра Шумилова на протяжении 8 лет исследовали побережье Северного Ледовитого океана от Диксона до залива Миддендорфа. На острове Геркулес удалось найти багор и обломки нарт. На острове Попова-Чухчина - патроны, пуговицы, полоску кожи с надписью «Страховое общество “Россия”» (в нем был застрахован «Геркулес») и небольшую эмблему-якорек, возможно, с погона Кучина.

Немало интересного удалось обнаружить и в архивах. Известно, что в 1918 году Руаль Амундсен пытался пересечь на дрейфующем судне Северный Ледовитый океан. В 1919 году он послал двух моряков на Диксон, чтобы они доставили собранные за год материалы. Оба погибли. Один из них не дошел до Диксона всего 3 км, его останки были найдены в 1922 году. Долгое время считалось, что второй моряк погиб у мыса Приметного - в 400 км к востоку. Там спасательная экспедиция, отправленная в 1921 году на поиски исчезнувших норвежцев, обнаружила остатки большого костра, обгоревшие кости, иностранные патроны, монеты и множество других предметов. Однако в 1973 году полярник Н.Я. Болотников предположил, что у мыса Приметного располагался лагерь русановцев. Теперь его гипотеза считается доказанной: на этом месте были найдены французская монета, пуговица, изготовленная в Париже, оправа очков (их норвежцы не носили, зато подобные очки были у механика «Геркулеса» Семенова).

Анализируя находки и имеющиеся сведения об экспедиции Русанова, Шпаро и Шумилов предположили, что «Геркулес» в 1912 году прошел в Карское море и в конце сентября встал на зимовку. Весной 1913 года во время короткого санного похода русановцы посетили остров Геркулес, где установили столб с надписью. Впереди было лето и предполагаемое освобождение судна из ледяной ловушки, поэтому никакого донесения в пирамиде у основания столба они не оставили. Однако летом судну освободиться не удалось, а на вторую зимовку уже не хватало продовольствия и топлива. Вероятно, в августе русановцы оставили судно и направились к мысу Стерлегова. Именно здесь в 1921 году были обнаружены нарты, явно изготовленные на каком-то судне, о чем свидетельствовали крепления из медных корабельных трубок. Часть команды, по-видимому, двигалась по воде, а часть - по суше. Об этом говорит костер на стоянке у полуострова Михайлова. Его разожгли на высоком месте, для чего приходилось таскать плавник с косы, хотя там гораздо проще было остановиться на привал. Вероятно, костер играл роль маяка - сигнала для тех, кто двигался по воде. В тот момент положение русановцев, видимо, еще не было трагическим: из снаряжения здесь оставлены не самые важные вещи.

На острове Попова-Чухчина произошло что-то непоправимое - трудно представить, чтобы люди могли выбросить собственные документы без веских на то оснований. Что же случилось с командой «Геркулеса»? В 1988 году в журнале «Вокруг света» В. Троицкий сообщил о двух любопытных письмах, возможно, связанных с трагедией русановцев. В одном из них говорилось о двух загадочных могилах в районе реки Авам на Пясине, которые видела медсестра Корчагина в 1952 году. Ей удалось выяснить, что еще при царе кочевники-оленеводы нашли на побережье лодку, рядом с которой находились мертвые люди. Оленеводы похоронили трупы под камнями, а потом нашли еще двух или трех человек из этой группы, которым удалось дойти до Тагенарского волока, где они и замерзли. Погибших похоронили вместе с документами и рукописями.

В другом письме - Л.Н. Абрамовой - сообщалось, что в 1975 году старая долганка показала ей в пос. Новорыбное на берегу Хатанги две просевшие могилы, где, по ее словам, были похоронены русские - беременная женщина и ее муж, которых родители долганки очень давно привезли еще живыми откуда-то из тундры. Они умерли, а в могилы вместе с ними положили рукописные книги, которыми погибшие очень дорожили.

В. Троицкий сообщал, что для проверки этих писем готовится экспедиция. Увы, эта экспедиция не состоялась. Все было бы гораздо проще, если бы при обнаружении в 1934 году следов экспедиции Русанова сразу были бы проведены широкомасштабные поиски. Возможно, тогда было бы достаточно опросить местных охотников и оленеводов, чтобы узнать о судьбе пропавших полярников.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Северные русские экспедиции 1912 года под руководством В. А. Русанова, Г. Л. Брусилова, Г. Я. Седова, несмотря на всю свою трагичность и незавершенность, внесли значительный научный вклад в изучение Арктики. Но в отличие от частных экспедиций Г. Я. Седова и Г. Л. Брусилова экспедиция Владимира Александровича Русанова на Шпицберген была официальной, организованной с одобрения правительства и на казенные средства. Основной целью ее было исследование угольных богатств Шпицбергена и подготовка там русского предприятия…

Загадки истории России / Николай Непомнящий. — М.: Вече, 2012.

Владимир Александрович Русанов. Фото 1900-х гг.

Русанов родился в 1875 году в городе Орле в купеческой семье. Отец его умер, когда Русанов был еще ребенком. Мать Русанова, несмотря на материальные затруднения, решила дать сыну хорошее образование и устроила его в лучшее в городе учебное заведение - классическую гимназию. Однако учился он плохо.

Живой ум и непосредственность Русанова были не в ладах с сухими и догматическими методами преподавания казенной школы. Он увлекался чтением книг, описывающих приключения и путешествия, загородными прогулками, с которых возвращался с карманами, полными всевозможных камней - его первыми «геологическими коллекциями».

Весной 1897 года Русанов поступил вольнослушателем на естественный факультет Киевского университета. Учеба его продолжалась недолго: замеченный в студенческих беспорядках, он был лишен права посещать лекции и выслан в Орел. С того времени полиция постоянно преследовала Русанова. 4 сентября его арестовали по делу «Рабочего Союза».

В мае 1901 года на основании «высочайшего постановления» его высылают на два года в город Усть-Усольск Вологодской губернии. В Усть-Усольске Русанов поступил статистиком в земскую управу. Эта работа, помимо средств к существованию, позволила ему исследовать огромный и почти неизученный Печорский край.

Стремясь закончить свое образование, Русанов настойчиво хлопотал о разрешении выехать за границу. Осенью 1903 года он уехал в Париж, где поступил в Сорбоннский университет на естественное отделение.

Блестящее окончание теоретического курса в 1907 году дало ему право на защиту докторской диссертации. Стремясь принести пользу своей родине, Русанов решил собрать материал для диссертации на Новой Земле, геология которой была почти не изучена, а полезные ископаемые не разведаны.

Весной 1907 года В. А. Русанов возвратился в Россию. Когда Русанов прибыл в Архангельск, он, к своему удивлению, встретил со стороны местных властей всяческое содействие в подготовке экспедиции на Новую Землю. Объяснялось это тем, что на Новой Земле безнаказанно хозяйничали норвежцы, и архангельский губернатор видел в экспедиции Русанова одну из мер, направленных против браконьерства.

В Архангельске к Русанову присоединился студент-зоолог Харьковского университета Л. А. Молчанов, с которым он в середине июля и прибыл на рейсовом пароходе к западному устью пролива Маточкин Шар. Отсюда в сопровождении проводника-ненца они на обычном ненецком карбасе совершили плавание по проливу до Карского моря и обратно.

Исследования Русанова на Новой Земле, проведенные им самостоятельно и по собственной инициативе, получили высокую оценку профессоров Сорбонны. Поэтому, когда весной 1908 года для французской экспедиции на Новую Землю потребовался геолог, из многих кандидатов единодушно был избран Русанов. Он с радостью принял это предложение, позволявшее ему продолжить свои исследования по геологии Новой Земли. Русанов с тремя участниками экспедиции направился на пароходе в становище Маточкин Шар, затем на ненецком карбасе прошел проливом в Карское море и поднялся вдоль берега к северу до залива Незнаемого. Обследуя этот залив, Русанов сделал интересное открытие: на небольшом полуострове он обнаружил неизвестные до этого ископаемые организмы.

Продолжая свое путешествие, Русанов совершил первый в истории сухопутный поход по Новой Земле, он пересек ее от залива Незнаемого до бухты Крестовой на западной стороне острова. Следует отметить, что Баренцева моря достиг лишь один Русанов, остальные путешественники, не выдержав трудностей пути, отстали.

В сентябре экспедиция закончила работы, и Русанов прибыл в Архангельск, написав затем научный отчет о своих исследованиях в 1907 и 1908 годах.

Эта экспедиция принесла Русанову славу талантливого геолога и смелого исследователя. Поэтому, когда архангельские власти стали готовить экспедицию на Новую Землю, они пригласили Русанова принять в ней участие в качестве геолога. Официально возглавлял ее Ю. В. Крамер, фактически же экспедиция работала по программе, составленной Русановым, и под его руководством. 9 июля пароход высадил Русанова и его спутников в Крестовой губе, где была организована главная база экспедиции.

Погода не благоприятствовала исследованиям. Кроме того, при разгрузке парохода Русанов сильно повредил ногу. Однако, невзирая на все это, он ежедневно уходил в глубь острова. На острове было обнаружено много полезных ископаемых, в числе их такие, как каменный уголь, мрамор, диабаз и аспидный камень.

Русанов, справедливо предполагая, что Новая Земля должна со временем стать одной из узловых баз, обслуживающих Северный морской путь, считал необходимым выяснить условия плавания вдоль западного побережья острова, которое, по его мнению, явится составной частью трансарктической трассы. С этой целью вместе с двумя проводниками он совершил смелый переход по морю на утлой шлюпке от губы Крестовой до полуострова Адмиралтейства. Осенью, вернувшись в Архангельск, он выступил с рядом лекций, докладов и статей, привлекших внимание общественности к Арктике. Особенно его беспокоила судьба Новой Земли. «Печальная картина на русской земле, - писал Русанов. - Там, где некогда в течение столетий промышляли наши русские отважные поморы, теперь спокойно живут и легко богатеют норвежцы».

Весной 1910 года его опять пригласили в Новоземельскую экспедицию, но на этот раз уже в качестве ее начальника. Поглощенный проблемами Северного морского пути, Русанов в статье «Возможно ли срочное судоходство между Архангельском и Сибирью через Ледовитый океан?» изложил план сквозного плавания. «До сих пор, - писал он, - с непоколебимым и непонятным упорством стараются пройти в Сибирь… возможно южнее: через Югорский Шар, через Карские Ворота, в более редких случаях через Маточкин Шар. Я предлагаю как раз обратное. Я предлагаю огибать Новую Землю как можно севернее…».

Ниже он продолжает: «Нужно иметь в виду, что направление течений северной части Новой Земли до сих пор остается необследованным и что мои предположения на этот счет являются гипотетическими. Вот почему выяснение этого капитального вопроса, по моему мнению, должно составить самую главную задачу Новоземельской экспедиции в 1910 году. Эта экспедиция должна будет окончательно выяснить вопрос о том, насколько удобен предлагаемый мною торговый путь в Сибирь».

Судно экспедиции «Дмитрий Солунский» под командой известного полярного капитана Г. И. Поспелова 12 июля покинуло Архангельск, имея на борту пять научных работников и десять человек экипажа.

20 июля «Дмитрий Солунский» благополучно достиг западного устья Маточкина Шара, где на судно был взят ненец Илья Вылка, прекрасный знаток полярных льдов, оказавший Русанову неоценимую помощь в предыдущей экспедиции. 16 августа судно достигло крайней северной точки Новой Земли - мыса Желания, обогнув который встретило плавучий лед.

По мере продвижения «Дмитрия Солунского» на юг кромка сплошных льдов, вытянутая с северо-востока на юго-запад, все больше приближалась к берегу и у Ледяной гавани сомкнулась с ним, преградив дальнейший путь. Попытки обогнуть лед с северо-востока окончились безуспешно, и вечером 19 августа судно вернулось к мысу Желания, где встали на якорь и решили выждать изменения ледовой обстановки.

Разыгравшийся ночью шторм пригнал массы льда из Баренцева моря, и к утру «Дмитрий Солунский» оказался в ледяном плену. Ледяные поля, непрерывно торосясь, наступали на судно и ежеминутно грозили раздавить его. Используя небольшие то открывавшиеся, то закрывавшиеся разводья, тянувшиеся под берегом, «Дмитрий Солунский» стал пробиваться на восток. Вскоре разводья стали увеличиваться и превратились в широкий прибрежный канал, открывавший путь на юг. Через двенадцать дней судно подошло к восточному входу в Маточкин Шар, а 31 августа вошло в Баренцево море, совершив таким образом обход всего северного острова Новой Земли.

Это выдающееся плавание принесло Русанову заслуженную славу.

Произведенные экспедицией исследования намного превосходили все сделанное в этом районе до нее, значительно расширили познания Новой Земли и гидрологического режима омывающих ее вод.

К этому времени относится публикация одного из наиболее значительных трудов Русанова, скромно озаглавленного «К вопросу о Северном морском пути».

Зиму Русанов опять проводит в Париже, усиленно работая над докторской диссертацией, а летом 1911 года в четвертый раз отправляется на Новую Землю. В этой экспедиции на парусно-моторной яхте «Полярная», водоизмещением всего пять тонн, он наконец совершает плавание вокруг южного острова Новой Земли. Экспедиция на «Полярной» главное внимание уделила гидрографическим и метеорологическим исследованиям. Особенно много было сделано для изучения поверхностных течений Баренцева и Карского морей.

Затем Русанов был назначен начальником экспедиции на Шпицберген. Его путешествия, не знавшие неудач, и всевозраставший авторитет служили лучшей гарантией успеха экспедиции.

Эта экспедиция была, по сравнению с двумя другими, хорошо оснащена, в Норвегии для нее закупили парусно-моторное судно «Геркулес», в Париже - приборы и инструменты. Капитаном «Геркулеса» стал 24-летний А. С. Кучин, потомственный помор, окончивший в 1909 году с отличием и золотой медалью Архангельское торгово-мореходное училище, участник экспедиции в Антарктику Амундсена в 1910—1911 годах, проявивший большие способности в науке - он был ассистентом известного норвежского океанографа Хелланд-Хансена.

9 июля 1912 года «Геркулес» вышел из Александровска-на-Мурмане, имея на борту четырнадцать участников экспедиции.

16 июля «Геркулес» благополучно достиг острова Западный Шпицберген и вошел в залив Белзунд, находящийся на западной стороне острова. Отсюда Русанов вместе с двумя матросами пешком прошел до восточного берега Западного Шпицбергена и обратно. Этот переход, совершенный в условиях горной местности, покрытой ледником, едва не закончился гибелью Русанова: на обратном пути он провалился в ледниковую трещину и только каким-то чудом задержался на небольшом выступе на краю глубокой пропасти.

Из Бедзунда «Геркулес» перешел в Айсфиорд, а затем в Адвентбай. Обследовав все западное побережье острова, Русанов открыл богатые месторождения угля.

К началу августа экспедиция закончила выполнение официальной программы: двадцать восемь заявочных знаков, поставленных Русановым, закрепляли за Россией право на разработку угля на Шпицбергене.

Помимо того, были собраны палеонтологические, зоологические и ботанические коллекции, а во время плавания на Шпицберген и в его прибрежных водах проведены океанографические исследования.

Отправив с попутным норвежским пароходом трех человек со Шпицбергена в Россию, Русанов пошел на Новую Землю. 18 августа в Маточкином Шаре он оставил для отправки на материк телеграмму следующего содержания: «Юг Шпицбергена, остров Надежды. Окружены льдами, занимались гидрографией. Штормом отнесены южнее Маточкина Шара. Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам: Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов на год. Все здоровы. Русанов». По-видимому, в телеграмме была пропущена частица не. Следует читать «Если не погибнет», что по существу и вытекает из дальнейшего текста.

Эта телеграмма, раскрывавшая план Русанова, была последним известием, полученным с «Геркулеса».

Где и при каких обстоятельствах погибла экспедиция Русанова, выяснить не удалось. Поиски ее, проведенные в 1914 и 1915 годы по инициативе Русского Географического общества, ничего не дали. Только в 1934 году на безымянном островке (сейчас остров Геркулес), находящемся близ берега Харитона Лаптева, был обнаружен столб, врытый в землю, на котором была вырублена надпись «ГЕРКУЛЕС. 1913». В том же году на другом островке (ныне остров Попова-Чукчина, по имени участников экспедиции Русанова), расположенном в шхерах Минина, были найдены остатки одежды, патроны, компас, фотоаппарат, охотничий нож и другие вещи, принадлежавшие участникам экспедиции на «Геркулесе».

После тщательных поисков неподалеку от этих предметов была найдена мореходная книжка матроса «Геркулеса» А. С. Чукчина и серебряные часы с инициалами В. Г. Попова, тоже матроса «Геркулеса», и справка, выданная на его имя.

Судя по этим находкам, можно предполагать, что крайне неблагоприятные ледовые условия в 1912 году принудили «Геркулес» к зимовке где-то в районе северной части Новой Земли, а в следующем году Русанов, видимо, достиг Северной Земли. В пользу такого предположения говорят также следы чьей-то стоянки, обнаруженные в 1947 году в заливе Ахматова на северо-восточном побережье острова Большевик (Северная Земля). По всей вероятности, это следы экспедиции Русанова.

Безвременно погибший Владимир Александрович Русанов оставил неизгладимый след в истории исследования Арктики.

Его именем названы залив на восточном побережье Новой Земли, полуостров на южном побережье, пролив между островом и этим побережьем, бухта на том же побережье, промысловое становище в этой бухте и гора на побережье залива.

ПО СЛЕДАМ ЭКСПЕДИЦИИ РУСАНОВА

Николай Непомнящий - 100 великих загадок XX века...

Летом 1912 года исследовать просторы Арктики отправились сразу три русские экспедиции: Г. Л. Брусилова, В. А. Русанова и Г. Я. Седова. Никто из полярников тогда еще не знал, что зима 1912/13 года окажется очень суровой и вернуться удастся только группе Седова и двум членам команды Брусилова…

Русанов предложил принять участие в плавании капитану Александру Кучину, с которым познакомился в свое время в Архангельске. Тот ответил согласием. Кучин был потомственным помором, участвовал в антарктической экспедиции Амундсена к Южному полюсу и, несмотря на свою молодость, считался опытным мореходом. Врачом в экспедицию Русанов взял свою невесту — француженку Жюльетту Жан, с которой был знаком уже 5 лет.

3 июля путешественники увидели берега Шпицбергена. Исследовательские работы прошли успешно. Были открыты месторождения угля, составлена карта полезных ископаемых, собран богатый научный материал. В начале августа Русанов отправил на одном из встреченных пароходов трех участников экспедиции — Самойловича, Сватоша и Попова. С ними он передал в Русское географическое общество отчет о проделанной работе, зоологические и геологические коллекции.

Наступил 1913 год. От всех трех ушедших в Арктику экспедиций — Русанова, Брусилова и Седова — не было никаких известий. Общественность и Русское географическое общество начали бить тревогу. Но лишь в 1914 году было принято решение об организации спасательных экспедиций, причем на поиски Седова отправились три судна и самолет, а на розыски Брусилова и Русанова ушел только барк «Эклипс» под командованием норвежского полярного исследователя Отто Свердрупа. Однако «Эклипс» попал в ледяную ловушку и зазимовал, так и не достигнув острова Уединения. Безрезультатно окончились и поиски экспедиции Седова. Но неожиданно «Св. Фока» вернулся на родину, правда, без своего руководителя. На его борту оказались подобранные по пути штурман Альбанов и матрос Конрад с яхты Брусилова. 6 марта 1915 года было принято решение об оказании помощи экспедиции Брусилова («Св. Анну» найти так и не удалось), а поиски русановцев 7 мая, наоборот, прекратили. Только благодаря протестам общественности Свердрупу было поручено продолжить поиски летом 1915 года. На этот раз «Эклипс» добрался до острова Уединения, но никаких следов Русанова там не нашли…

Только 9 сентября 1934 года у западного побережья Таймыра на одном из островков в шхерах Минина топограф М. И. Цыганюк обнаружил следы русановцев: обрывки одежды и рюкзака, патроны разных калибров, фотоаппарат «Кодак», именные часы Попова и документы матросов Попова и Чухчина из экспедиции Русанова.

После этой находки другой топограф — А. И. Гусев — сообщил, что за месяц до этого на одном из островов в архипелаге Мона он видел столб, обложенный камнями, с вырезанной на нем надписью «Геркулесъ, 1913 г.». К сожалению, никаких попыток выяснить судьбу русановцев тогда предпринято не было. На карте появились только новые названия безымянных ранее островов: один — Геркулес, другой — остров Попова—Чухчина.

В 1935 году на острове Попова—Чухчина были сделаны новые находки: маникюрные ножницы, гребенка, перочинный нож, железные ложки, патроны, медные монеты, буссоль, обрывок рукописи «В. А. Русанов. К вопросу о северном пути через Сибирское море». Многие предметы были найдены в двух экземплярах, например, две кружки, две ложки… В совокупности с документами двух матросов это наводило на мысль, что здесь погибли два члена команды «Геркулеса», возможно, отправленные Русановым на материк с донесением о зимовке или с просьбой о помощи. Однако когда исследовали патроны, выяснилось: они были 10 различных типов, что предполагало наличие как минимум шести видов оружия. Стало ясно — на острове побывали не только двое матросов, но и, возможно, вся команда «Геркулеса».

В 1970-х годах экспедиции «Комсомольской правды» под руководством Дмитрия Шпаро и Александра Шумилова на протяжении 8 лет исследовали побережье Северного Ледовитого океана от Диксона до залива Миддендорфа. На острове Геркулес удалось найти багор и обломки нарт. На острове Попова—Чухчина — патроны, пуговицы, полоску кожи с надписью «Страховое общество “Россия”» (в нем был застрахован «Геркулес») и небольшую эмблему-якорек, возможно, с погона Кучина.

Немало интересного удалось обнаружить и в архивах. Известно, что в 1918 году Руаль Амундсен пытался пересечь на дрейфующем судне Северный Ледовитый океан. В 1919 году он послал двух моряков на Диксон, чтобы они доставили собранные за год материалы. Оба погибли. Один из них не дошел до Диксона всего 3 км, его останки были найдены в 1922 году. Долгое время считалось, что второй моряк погиб у мыса Приметного — в 400 км к востоку. Там спасательная экспедиция, отправленная в 1921 году на поиски исчезнувших норвежцев, обнаружила остатки большого костра, обгоревшие кости, иностранные патроны, монеты и множество других предметов. Однако в 1973 году полярник Н. Я. Болотников предположил, что у мыса Приметного располагался лагерь русановцев. Теперь его гипотеза считается доказанной: на этом месте были найдены французская монета, пуговица, изготовленная в Париже, оправа очков (их норвежцы не носили, зато подобные очки были у механика «Геркулеса» Семенова).

Анализируя находки и имеющиеся сведения об экспедиции Русанова, Шпаро и Шумилов предположили, что «Геркулес» в 1912 году прошел в Карское море и в конце сентября встал на зимовку. Весной 1913 года во время короткого санного похода русановцы посетили остров Геркулес, где установили столб с надписью. Впереди было лето и предполагаемое освобождение судна из ледяной ловушки, поэтому никакого донесения в пирамиде у основания столба они не оставили. Однако летом судну освободиться не удалось, а на вторую зимовку уже не хватало продовольствия и топлива. Вероятно, в августе русановцы оставили судно и направились к мысу Стерлегова. Именно здесь в 1921 году были обнаружены нарты, явно изготовленные на каком-то судне, о чем свидетельствовали крепления из медных корабельных трубок. Часть команды, по-видимому, двигалась по воде, а часть — по суше. Об этом говорит костер на стоянке у полуострова Михайлова. Его разожгли на высоком месте, для чего приходилось таскать плавник с косы, хотя там гораздо проще было остановиться на привал. Вероятно, костер играл роль маяка — сигнала для тех, кто двигался по воде. В тот момент положение русановцев, видимо, еще не было трагическим: из снаряжения здесь оставлены не самые важные вещи.

На острове Попова—Чухчина произошло что-то непоправимое — трудно представить, чтобы люди могли выбросить собственные документы без веских на то оснований. Что же случилось с командой «Геркулеса»? В 1988 году в журнале «Вокруг света» В. Троицкий сообщил о двух любопытных письмах, возможно, связанных с трагедией русановцев. В одном из них говорилось о двух загадочных могилах в районе реки Авам на Пясине, которые видела медсестра Корчагина в 1952 году. Ей удалось выяснить, что еще при царе кочевники-оленеводы нашли на побережье лодку, рядом с которой находились мертвые люди. Оленеводы похоронили трупы под камнями, а потом нашли еще двух или трех человек из этой группы, которым удалось дойти до Тагенарского волока, где они и замерзли. Погибших похоронили вместе с документами и рукописями.

В другом письме — Л. Н. Абрамовой — сообщалось, что в 1975 году старая долганка показала ей в пос. Новорыбное на берегу Хатанги две просевшие могилы, где, по ее словам, были похоронены русские — беременная женщина и ее муж, которых родители долганки очень давно привезли еще живыми откуда-то из тундры. Они умерли, а в могилы вместе с ними положили рукописные книги, которыми погибшие очень дорожили.

Материал Ф. Перфилова

Владимир Александрович Русанов (3 (15) ноября 1875) - русский арктический исследователь. Происходил из сословия купцов.
1897 - Окончил Орловскую духовную семинарию.
1897 - За участие в революционном движении подвергался заключению, был сослан на 2 года в Усть-Сысольск.
1903 - эмигрировал во Францию (Париж), где окончил Сорбоннский университет (1907 год).
1907 - посетил Новую Землю, по берегу прошёл пролив Маточкин Шар.
1908 и 1909 был участником, а в 1910 и 1911 - руководителем научных экспедиций на Новую Землю; впервые пересёк пешком о. Северный и на моторно-парусных судах обошёл вокруг Новой Земли.
1912 - возглавил экспедицию на боте «Геркулес» по обследованию угленосных районов Шпицбергена; затем отправился в плавание вокруг мыса Желания на восток и пропал без вести со всем экипажем (время и обстоятельства гибели экспедиции остались невыясненными) рядом с полуостровом Михайлова.

Из Википедии

Сердца подвиг благородный

Кандидат исторических наук В. ПАСЕЦКИЙ

Владимир Александрович Русанов, пожалуй, один из самых смелых увлеченных исследователей Арктики. Пять лет он посвятил изучению Новой Земли: вдоль и поперек исходил ее берега, нанес на карту неизвестные ранее заливы, бухты, прибрежные острова, исследовал ледники и горы. Он защищал эту исконную русскую землю от посягательств иностранных колонистов. Он отстаивал интересы России на далеком Шпицбергене. Многие годы его внимание было привлечено к великой и сложнейшей проблеме - организации регулярного мореплавания по Северному морскому пути. Во имя ее решения он пожертвовал жизнью.

Годы детства и юности Русанова прошли в Орле. Здесь он связал свою жизнь с революционным движением. По свидетельству современников, Русанов стал душою орловского социал-демократического кружка, поддерживавшего тесную связь с Московским «Рабочим союзом», в деятельности которого активное участие принимали Дмитрий Ильич и Анна Ильинична Ульяновы, М. Т. Елизаров, В. Д. Бонч-Бруевич. Известно, что в 1898 году Русанов обменивался нелегальной литературой с Анной Ильиничной Ульяновой. Вскоре Русанова арестовали: полиции стало известно, что у него хранится «Коммунистический манифест». В 1901 году Русанова выслали на поселение в Вологодскую губернию под гласный надзор полиции. За ним в ссылку, вопреки воле родителей, поехала его совсем юная жена, только что окончившая гимназию Мария Петровна Булатова.

Чтобы заработать на жизнь, Русанов взялся за трудную работу - статистическое изучение глухих и малоизведанных в те годы зырянских земель (зырянами раньше называли народ коми). Возвратившись в Вологду, он представил губернскому земскому собранию доклад «Об изыскании нового водного пути между Волжско-Камским и Печорским бассейнами». Лето 1903 года Русанов провел в новом путешествия по Печорскому краю, из которого привез проект устройства канала, который соединил бы «две великие речные системы - Северную и Южную, Печоры и Волги на благо промышленного развития и культурного подъема Родины».

В 1903 году Русанов получил свободу, но не полную, а с уведомлением, что ему в течение пяти лет запрещено проживать в столичных и университетских городах. Это означало, что пути к продолжению образования в России были отрезаны. Тогда они с Марией Петровной уехали во Францию. И в декабре 1903 года оба были зачислены в число студентов Сорбонны. Полуголодная, напряженная и счастливая студенческая жизнь омрачилась большим горем. Вскоре после родов от заражения крови умерла Мария Петровна. На руках у Русанова остался новорожденный сын Саша.

Летом 1907 года Русанов снова был в России. Добравшись на пароходе до Маточкина Шара, занялся изучением геологических пород по берегам этого пролива, разделяющего Новую Землю на два острова. В следующем году Русанов пересек Северный остров Новой Земли с востока на запад и с запада на восток, а в 1909 году плавал вдоль западных берегов острова от Крестовой Губы до полуострова Адмиралтейства.

На старой, полусгнившей шлюпке вместе с ненцем Ильей Тыко Вылка, с которым они с этого времени стали неразлучными спутниками, они проплыли около 400 верст по Баренцеву морю. Это отважное путешествие продолжалось с 22 июля по 10 августа. Они сутками не выходили на берег, не пили чаю и не готовили обед, потому что к берегу невозможно было пристать из-за штормовой погоды. Приходилось держаться подальше, чтобы не налететь на подводные камни, показывающиеся вдруг то там, то здесь из бурлящей воды. Руки и ноги коченели от холода, мокрая от ледяных брызг одежда стояла колом.

Потом наплыл туман и непроницаемой пеленой окутал берега Новой Земли. Русанов и Вылка лишь по грохоту прибоя угадывали, в какой стороне берег. И они уводили шлюпку все дальше в море, боясь попасть в прибой: от суденышка тогда останутся только щепки.

Поделиться с друзьями: Говорят, что женщина на корабле приносит несчастье, В экспедиции русского полярного исследователя Владимира Александровича Русакова женщина была - его невеста, француженка Жюльетта Жан, выполнявшая на судне роли натуралиста и врача. Увы, судьба экспедиции подтвердила справедливость старинного поверья.
Новоземельские странствия
Владимир Русанов познакомился с Жюльеттой Жан в Париже, куда был вынужден уехать в 1903 году, пережив ссылку за свои "крамольные" взгляды. Возвратился он в Россию только четыре года спустя, завершив образование в знаменитой Сорбонне.
Севером Русанов "заболел" еще в ссылке и тогда же совершил свои первые путешествия - пока сухопутные. Во Франции же у него созрело решение отправиться в Арктику и организовать большую экспедицию через весь Северный Ледовитый океан!
И он, действительно, вскоре снаряжает экспедицию, правда, не столь далекую, на Новую Землю, тогда мало изученную. Затем одна за другой следуют еще две новоземельские экспедиции. За одну навигацию Русанов обошел северную часть Новой Земли, а затем и южную, что никому другому до него не удавалось. Важность этих походов была официально признана ученым миром. На карте Новой Земли появились названия рек, заливов и бухт, изученных неутомимыми путешественниками.
Однако Русанов не собирался ограничиваться исследованиями Новой Земли. Поход по Северному морскому пути вдоль Евразии по-прежнему оставался его мечтой. Русанов был убежден, что этот путь для России имеет первостепенное значение. Между тем, на страницах газет и журналов появились статьи, ратовавшие за строительство железной дороги, которая связала бы Белое море с Обью.
Путь на Шпицберген
Русанов, теперь уже опытный полярный путешественник, был противником этого фантастического проекта. В одной из своих статей Владимир Александрович писал: «Никакой другой путь не может быть выгоднее Северного морского. Никакой другой путь нельзя создать скорее». А заканчивалась эта статья такими замечательными словами: "Я считал бы цель достигнутой, если бы в моем призыве к завоеванию льдов послышалось нечто большее - призыв к могуществу, величию и славе России".
Владимир Александрович предвидел появление мощных грузовых пароходов-ледоколов. "На этих могучих судах, - пророчески писал Русанов, - осведомляемые телеграфными волнами, люди сумеют проходить через льды. Они также победят полярные льды, как победили морские волны".
Весной 1912 года Русанов согласился возглавить экспедицию на Шпицберген, в то время считавшийся «ничейной землей». Целью экспедиции было изучение каменноугольных
месторождений и постановка там заявочных знаков.
На организацию экспедиции правительство ассигновало 54 тысячи рублей (сумму в те годы немалую). Из них 20 тысяч ушло на приобретение в Норвегии зверобойного судна "Геркулес". Несмотря на громкое название, эта небольшая моторно-парусная шхуна имела водоизмещение всего 63 тонны. Запасы провизии брались в расчете на полтора года.
«Будьте покойны за нас»
В качестве капитана "Геркулеса" Русанов пригласил 25-летнего Александра Степановича Кучина - участника похода Руаля Амундсена в Антарктиду. Правда, в полярную партию, открывшую Южный полюс, Кучину попасть не удалось (в нее вошли только норвежцы), но его роль как океанографа оказалась весьма значительной.
В состав русановской экспедиции на Шпицберген вошел также горный инженер Рудольф Лазаревич Самойлович - в недалеком будущем известный ученый и полярный исследователь.
Сегодня я пересяду на свое судно "Геркулес", - писал Владимир Александрович Русанов матери. - Все готово к отъезду, все хорошо подготовлено, нас - четырнадцать. Если до ноября не возвращусь, значит, мы зимуем во льдах. Будьте покойны за нас!" 26 июня (по старому стилю) 1912 года шхуна "Геркулес" покинула Александровск-на-Мурмане и через неделю подошла к Шпицбергену к западной стороны.
Отсюда был осуществлен переход через южные районы архипелага. Здесь удалось обнаружить богатые залежи каменного угля. Было установлено без малого 30 заявочных столбов, закреплявших за Россией право на добычу угля.
Работы на Шпицбергене продолжались шесть недель. Экспедиция завершилась успешно. Можно было возвращаться к родным берегам. Но оказалось, что руководитель экспедиции имел совсем другие намерения.
Рискованный план
Еще до плавания на Шпицберген в своей статье "План шпицбергенской экспедиции" Владимир Александрович писал, что рассматривает ее как "небольшую первую пробу". А говоря о "Геркулесе", утверждал, что "с таким судном можно будет широко осветить и быстро двинуть вперед вопрос о Великом северном морском пути - пройти Сибирским морем из Арктического в Тихий океан".
Одним словом, уже тогда у Русанова зрел план после завершения работ на Шпицбергене отправиться к Новой Земли и далее - на восток. Всего на "Геркулесе", как уже говорилось, было 14 человек. Трое из них, а именно: геолог Самойлович, зоолог Сватош и заболевший боцман сошли на берег. Все они с материалами экспедиции на попутном норвежском судне возвратились на Большую землю.
План Русанова пройти Северным морским путем на небольшом суденышке, с недостаточным запасом провианта выглядел, конечно, сомнительно. Поход предстоял слишком рискованный, но даже уговоры Самойловича отказаться от него не смогли изменить решения Русанова. 10 августа 1912 года "Геркулес" поднял якорь и направился в свое опасное плавание.
Последняя телеграмма, отправленная Русановым в Петербург, гласила: "Иду к северо-западной оконечности Новой Земли, оттуда на восток. Если не погибнет судно, направлюсь к ближайшим по пути островам Уединения, Новосибирским, Врангеля. Запасов продовольствия имеем на год. Все здоровы. Русанов." Больше никаких известий с "Геркулеса" не поступало...

Моторно-парусная шхуна "Геркулес"

Находки на безымянных островах
Шло время, и все меньше оставалось надежд на благополучный исход последней экспедиции Русанова. Ничего не дали и поиски, предпринятые в 1914 - 1915 годах по инициативе Русского географического общества.
Более двадцати лет ничего не было известно о пропавшей экспедиции. Но вот летом 1934 года на одном из островов у западного Таймыра, в восточной части Карского моря топограф А.И. Гусев заметил обложенный камнями двухметровый столб с вырезанной на нем надписью: "Геркулес 1913 г." Рядом валялись поломанные нарты и металлическая крышка от патронного ящика.
Миновало около месяца, и на другом острове, в ста километрах от первого, были найдены смерзшиеся клочки одежды, испорченный непогодой фотоаппарат, компас, часть дробового ружья и патроны к нему. Кроме того, удалось найти серебряные часы с инициалами одного из членов русановской экспедиции В.Г. Попова, а главное, нашлись документы двух матросов из состава злополучной экспедиции. Среди них была мореходная книжка матроса "Геркулеса" А. С. Чукчина. Безымянные, безлюдные острова, на которых были обнаружены эти вещи, получили названия Геркулеса и Попова-Чукчина.
Поиски русановской экспедиции продолжались и позже. В 1936 году в этих же местах гидрологом с судна "Торос" был обнаружен блокнот с несколькими листками и надписью: "В.А. Русанов. К вопросу о северном пути через Сибирское море". К найденным предметам добавились новые - кружки, ложки, серебряные часы, перочинные ножи, латунный якорек, явно с форменной куртки Кучина, обойма от пистолета системы "браунинг". Более того, на острове Песцовом и рядом с ним, под водой, были обнаружены части небольшого судна, которые по всем признакам могли принадлежать "Геркулесу".
Увы, эти находки лишь позволяли строить разные гипотезы и догадки, но тайна гибели экспедиции Русанова так и не раскрыта до сих пор.